— Тогда сегодня у тебя на ужин — «спасибо» твоей родни! — крикнула она в ответ. — И так следующие две недели!

Чужой родне — всё, своей семье — обещания

Алина долго смотрела на тонкую пачку купюр. Сердце стучало где-то в горле — не от злости, от отчаяния.

— Игорь, это точно вся зарплата? — спросила она, уже зная ответ.

— Конечно, — уверенно сказал он, будто прикрываясь этой уверенностью.

— Если ты что-то оставил себе, просто положи обратно. Я не злюсь… пока, — она кивнула на стол.

Он закатил глаза:

— Ты мне не доверяешь? Я никогда бы не стал прятать деньги от семьи!

Алина вздохнула, сдерживая желание закричать.

— Тогда объясни мне, как мы проживём до моей зарплаты? До неё — две недели. Платёж за машину — через пять дней. Мы не вывозим, Игорь!

Он махнул рукой:

— Хватит на кредит.

— А есть что будем? — голос её стал напряжённым. — Ты вообще думал?

— Одолжи у кого-нибудь… у подруги, у мамы своей, — равнодушно пожал плечами он.

— Ты вообще слышишь, что говоришь? — в голосе Алины просквозило раздражение. — Твоя родня вечно на нашей шее, а ты предлагаешь одалживать у моей?

Игра в добродетеля

— Да ты зациклилась на деньгах! — раздражённо бросил он. — Я просто помог! Маме! Сестре! Племяннице! Это же семья!

— А мы кто? — тихо, почти шепотом, спросила Алина. — Мы не семья?

Он осёкся.

— Я получил зарплату — и сам решил, — глухо сказал он.

— Молодец! — в голосе Алины появилась ледяная ирония. — Только теперь твоя семья будет ужинать “спасибо” от твоей родни. И так следующие две недели!

Игорь разозлился:

— Совсем с катушек съехала! Я что, враг вам?

— Нет, просто безответственный! — вспыхнула она. — Ты платишь кредит за машину, которую купил без моего согласия! А теперь ещё и зарплату отдаёшь, куда вздумается! А я потом должна думать, как кормить ребёнка!

Он потупил взгляд. Голос стал мягче:

— Алинка… Там правда была ситуация. У племянницы обувь развалилась, а они и так еле-еле… Да и коммуналка висит…

— А у нас, значит, всё шикарно? — перебила она. — Ты подумал, каково будет сыну, если нам отключат свет? Или если я не смогу купить ему лекарства?

Женщина, которая не планировала жертвовать собой

Алина никогда не собиралась быть заложницей быта. В двадцать четыре она уже тянула ипотеку, работала на двух сменах, растила сына. Институт пришлось отложить — она мечтала стать врачом, но декрет разрушил планы.

Игорь был рад ребёнку — по крайней мере, говорил так. Но в действиях этого не было видно. Он помогал выборочно — то посуду помоет, то на прогулку выйдет. А в остальное время — либо работа, либо «надо помочь маме».

Сначала Алина мирилась. Потом терпела. Но в какой-то момент поняла: она одна в этой лодке.

— Почему ты всё время помогаешь тем, кто старше тебя? — однажды спросила она. — Почему они не помогают тебе?

— Потому что я мужчина, — гордо ответил он. — А мужчина должен.

— А отец не должен заботиться о своей семье? — бросила она в ответ.

Открытие правды и новая грань усталости

На следующее утро Алина всё же позвонила в бухгалтерию, как и грозилась. Секретарь, её давняя знакомая, подтвердила: Игорь получил в этом месяце даже больше обычного — с премией.

Значит, соврал. Значит, намеренно скрыл.

— Игорь, — сказала она вечером, когда он вошёл домой, — давай поговорим.

— Опять ты со своими разговорами, — вздохнул он, не разуваясь.

— Я звонила в бухгалтерию. Ты получил премию.

Он замер. Потом только выдохнул:

— Ну да, получил. Но там… маме нужно было.

— Ты не имел права. Это была не твоя премия. Это была наша премия.

— Всё, Алина! — вспылил он. — Если я здесь не уважаемый человек, то, может, мне вообще уйти?

— Может, стоит, — спокойно ответила она.

Он ожидал крика, слёз, истерики. А она просто прошла мимо. В её голосе не было ни страха, ни злости — только усталость.

Новая реальность

Через два дня он собрал вещи. Алина не удерживала. Он уехал к матери — туда, где его всегда понимали и принимали.

Сначала было тяжело. Сын спрашивал про папу, Алина пыталась объяснить, не очерняя. Но с каждой неделей становилось легче.

Через месяц она подала на алименты. Потом — взяла дополнительную смену. Через три месяца — поступила на заочное отделение мединститута. Сестра помогала с ребёнком, а мама — с покупками.

— Ты не сдалась, — сказала ей однажды коллега.

— Потому что некому было подставить плечо. Пришлось стать этим плечом самой, — ответила Алина.

А что же Игорь?

Через полгода он вернулся с повинной головой.

— Алина… Я осознал. Я был дураком. Дай шанс.

— Я дала тебе шанс, когда вышла за тебя. Ты его уже потратил.

— Я скучаю по сыну…

— Тогда приходи к нему. Но не ко мне. Мы не семья.

Он попытался вернуться — не раз. Уговаривал, дарил цветы, обещал всё изменить. Но Алина уже была другой.

— Я научилась жить не в долгах. И не в ожидании, что кто-то всё исправит, — сказала она. — Ты дал мне урок. Жестокий, но нужный. Теперь я не просто жена. Я — женщина, которая умеет выбирать себя.

⸻

Эпилог: Спокойствие — это не роскошь, а выбор

Сегодня Алина работает фельдшером и учится на вечернем отделении. По вечерам читает сыну сказки, не считая копейки в кармане. Иногда она слышит от мамы, что Игорь скучает и стал другим. Но она улыбается.

— Люди не меняются, — шепчет она. — Меняемся мы, когда решаем, чего больше не позволим.

И в этом — вся сила.